В наше время, американские фрегаты всегда были рядом. Когда выходили в нейтралку то перехватывали орионы и периодически сменяясь передавали фрегатам, которые базировались на островах Фиджи. При переходе экватора американцы семафорили, поздравляя с переходом. Года рассказывали, что однажды они борт обмывали из брандсбойта, объяснив, что это морская традиция. Бык на переборке тоже появился с их подачи. Когда проходили рядом, то часть их команды высыпала наверх, как то пытались приветствовать. В это время личный состав с верхней палубы не гоняли, но с приветствием был казусный случай. Был у нас на корабле матрос по национальности из малых народностей. Как о Петраш Н.В. рассказывал о нем. Парни на коробке, как правило были рослые, а этот был маленького росточка и как на коробку попал одному богу известно. По русски говорил плохо. И вот, когда америкосы были рядом и стали махать кто чем, то этот чудак не нашел ничего лучше как встать между шлюпок, сорвать с головы кепи и тоже помахать. На ту беду (как в басне) кто-то из командного состава прогуливался по мостику и это действие улецизрел. Матросика после этого за эту проказу надолго законопатили в посудомойку, а на следующих политзанятиях, которые проходили на верталетке, говорили о том, что в то время, как кто-то кепи американам машет, они убивают женщин и детей во Вьетнаме. Поэтому с приветствиями больше попыток не было. В то время меня удивляла мореходность американских фрегатов. Во время шторма корабль ложился на борт так, что было видно черное днище, но как Ванька-встанька возвращался в исходное и переваливался на другой борт. Никогда ржавчину не видел на их кораблях. Мы же постоянно боролись со ржавчиной, она постоянно текла по надстройка. (конечного такого никогда не было как Чажма в 1989). Палубу они убирали пластмассовыми щетками с длинной щетиной на ручках и заметали в совки, которые тоже были на ручках. У нас такие появились не так давно и стоят около 2-тыс. Мы же палубу мели березовыми голичками, которое заготавливали в Приморском. Пацанов, как у нас, у них в команде не было. Были, как правило, здоровенные мужики, особенно если афроамериканцы. Однажды видел такого качка, что кулак как голова. Но неравенство между негритосами и белыми иногда проявлялось. Однажды видел, как белый несколько раз оттянул черного шваброй и тот не оборонялся, а только повернулся спиной и наклонил голову. Аппаратура на их кораблях в то время уже была на полупроводниках, поэтому техническое оснащение было не меньше чем на наших кораблях, а возможно и лучше. Нам объясняли в то время, что у нас зато в случае ядерного взрыва аппаратура из строя не выйдет, а их подвержена электро-магнитному излучению. Наш ОСНАС их слушал. Много переговоров с берегом и между кораблями они вели открытой связью. По заказу продовольствия, публичных домов для офицеров и личного состава определяли численный состав команды, время пребывания в точке. После боевых работ они возвращались в базу, корабли приводились в порядок специальными командами, а личный состав сходил на берег. Хорошо была поставлена разведка. Как только не ухитрялись перед 30 минутной готовностью их обмануть,
устраивали игру в волейбол на верталетке и т.д., они всегда знали когда упадет. Валили в точку и черпали воду с поверхности ведрами. Потом наши ракеты стали рвать в воздухе на подлете к воде, чтобы разброс не сгоревшего горючего был больше. Иногда по семафору поздравляли наших офицеров с днем рождения. Наши бежали за советом к "деду" и как правило отвечали кратко "Спасибо". Нас дрюкали, чтобы закрывали иллюминаторы, так как прослушивание велось не только по верхней палубе, но и по кубрикам. Аппаратура настраивалась на точку съема информации и автоматика поддерживала настройку в заданном режиме. Однажды, в субботу, во время большой приборки, по верхней палубе у нас гоняли музыку. Они семафором попросили проиграть подмосковные вечера, которые так нравятся их команде. Витя Зайцев поставил. Америкосы, во время семафора проходили вдоль правого борта с кормы на нос и уши вперед примерно на пару кабельтовых и легли в дрейф. Понемногу их сносило течением во время музыки и они продрейфовали мимо в обратном порядке. Подмосковные вечера закончились, они вновь дали ход и запустили записанные Подмосковные вечера по своей верхней палубу. Это была демонстрация возможностей. Однажды, это тоже была большая приборка, по верхней палубе передали, что тигровая акула по правому борту. Я был в посту, но тоже выскочил на верхнюю палубу. Это была огромная пятнистая акула, которую за всю службу пришлось увидеть только один раз. Плыла неторопливо, близко к поверхности и ее хорошо было видно.Чтобы апривлечь ее внимание, кто-то кинул в нее кусок хозяйственного мыла. Окула не среагировала. Тогда из под ее плавников появилось два больших лоцмана, которые устремились к медленно погружавшемуся мылу, сделали круг вокруг него и вновь устремились к акуле, причем все это происходило довольно быстро. Подплыв к акуле, они стали тыкать ее в морду с противоположной стороны, а когда подчиняясь им акула развернулась, вновь устремились к мылу. Акула подплыла к нему, раскрыла пасть и его сглотнула, после чего чинно и плавно поплыла по направлению к американскому фрегату, до которого было около 3-5 кабельтовых. Через некоторое время с фрегата поднялась пальба. Стреляли из стрелкового автоматического оружия по воде. Нам уже не был виден результат этой стрельбы. Еще был случай, я как-то уже рассказывал о нем, когда они, зайдя против ветра и отойдя от нас на несколько кабельтовых, выстрелили из большой хлопушки и в небо поднялась туча узких папиросных бумажек, которая пошла в сторону нашего корабля. Точно не помню, то ли сыграли у нас боевую тревогу, то ли просто приказали покинуть верхнюю палубу, но через некоторое время там построили боцманскую команду и заставили все сметать за борт. Боцмана тырили эти бумажки кто куда мог и хотя их потом досмотрели, кое что осталось. Это были довольно приличные (по нынешним временам) раздетые и полураздетые девушки в разных позах. Запомнилось изображение прыгающей девушки на шаре с ручками (я такой увидел только несколько десятилетий спустя, покупал внукам).
Свои фрегаты мы знали. Это были практически одни и те же. Их было четыре. На рубке каждого была эмблема и название. На сигнальном мостике стояли тридцати кратные бинокуляры и не один раз довелось их осматривать и наблюдать личный состав. К стати, в свободное от службы время они могли появляться на верхней палубе в расписных футболках и разноцветных шортах и сидеть на надстройках свесив ноги, что у нас не допускалось ни под каким предлогом. Вот как-то так строились отношения в те далекие времена.
