* Карта сайта

МИЛИ:  1  2  3  4  5 6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29

Капитан придвинул кресло к камину, раскурил трубку и, задумчиво глядя на огонь, начал свой рассказ:

Капитан-лейтенант
Драгош Анатолий Станиславович.
"Чукотка", "Чумикан", "Неделин"
90-96


=========================================
      Первый день на бригаде        Приехал на стенку, представился дежурному по бригаде (он был на ''Сибири''). Обо мне сообщили дальше по команде. Приехал А.Л. Винников (он был флагманским специалистом). Позвал в каюту, посадил напротив и стал расспрашивать. Узнав, что я из зелёных (я заканчивал училище радиоэлектроники ПВО, нас, 4 человака, направляли на ''Урал'' - там РЛС ''Атол'' корабельный вариант станции РКО 5Н20 ''Дон'' которая находится в Софрино-1) сказал: '' Боже, кого сюда только не присылают!''. Хотя я и сам не знал каким образом меня послали на бригаду ''В распоряжение командира в/ч 60111''. Узнал я об этом за день до выпуска и обалдел, так как представление о Камчатке было такое: белые медведи, чукчи, метель, морозы и т.д.
      Потом он начал задавать вопросы, типа: "А знаешь ли ты что такое ''Каштан''? А '' Кипарис''? А ''Кама'', ''Клён'' и т.д. Естесственно все это я слышал первый раз. После этого последовал замечательный вопрос: ''Знаешь, что такое траектория?''. Об этом я мог рассказывать часами и Алексей Лукич это понял, потому как мне сказал:'' Пойдёшь на ''Чукотку'' на РЛС ''Кама''. Таким образом я стал инженером 1 группы ДТИ. Естественно '' Кама'' и ''Атол'' - это как Германия и Ефиопия.
=========================================
      Кавказцы.        Когда я был лейтенантом на "Чукотке", мне эту историю рассказывал командир БЧ-5 кап. 2 ранга Бусарнов (мы его называли просто Бус) и подтвердил это помощник командира корабля кап. 3 ранга Евгений Кустов. ''Чукотку'' на бригаде называли ШКОЛОЙ да и режим службы там был довольно крут. Было это ещё во времена лейтенанствования Бусарнова (а он пришел ещё лейтенантом на ''Чукотку''). На корабль пришло очередное пополнение личного состава. Все были в основном русские, украинцы, белорусы - в общем славяне, но было и несколько парней с Кавказа. Раскидали всех по боевым частям и начали уму разуму учить. По началу, понятное дело, тяжело и морально, и физически. Каждый выживал по мере своей интеллигентности.
       В БЧ-5 тоже пришло несколько молодых бойцов и все-бы хорошо, да один оказался сильно верующий и был родом прямо с Кавказа. Причем парень был не глупый и не доходяга какой-нибудь. В те времена на религию или пацифистские взгляды никто не обращал внимания - пришел служить, значить служить будеш (не можеш - научим, не хочеш - заставим). Косил он под верующего почти профессионально: молился каждый день по несколько раз и всем твердил, что религия ему не разрешает брать в руки оружие или работать с военной техникой, а корабль принадлежит Министерству Обороны и значит нельзя. Несколько раз свои же товарищи ему устраивали ''тёмную'', отцы командиры его наказывали, политработники во главе с замом проводили воспитательную работу. Иммунитет полнейший. Замполит долго думал, что с этим всем делать, и, как было принято в Вооружённых Силах СССР, написал письмо родителям, в ихний сельский совет и, как полагается, в военкомат. Расписал все как было, что мол ваша вера хороша, но свой долг перед Родиной всё же исполнить необходимо. Все кто пришли служат хорошо, учатся, а Ваш сын позор вашему селу делает и вам тоже. Вообщем, написали с душой...
       Возможно, об этом письме и забыли бы со временем да и матрос начал потихоньку к корабельной жизни тянуться, но случилось то, о чем без улыбки и сочувствия не расскажешь.
       Спустя некоторое время к стенке где стояли ''Ч'' и ''С'' подъехало несколько такси и из них вышли несколько человек. Все выглядели будто только-что со съемок фильма ''Гость с Кавказа'' - в явно кавказских народных уборах. Вышли с машин, вытянули чемоданы и тюки. Тот, кто по старше, поднялся на трап и сообщил вахтенному офицеру, что они родственники такого-то и такого-то матроса (тот самый религиозно настроенный матрос) и хотят с ним поговорить и пусть заодно придет несколько матросов возьмут гостинцы для экипажа. На корабле в это время за старшего оставался старпом с замом. Они посовещались и решили, что сегодня пусть встретится на стенке с родственниками, а завтра на целый день пойдет в увольнение. Со стенки вс` одно никуда не убежит: во-первых на выходе стоит вахтенный в будке и со шлагбаумом, а с посёлка Советский куда убежишь? На том и порешили - матроса пустили на стенку а экипаж пусть с подарками разбирается.
       И здесь началось то, о чем обычно говорят ''не может этого быть''. Через какой-то небольшой промежуток времени вахтенный офицер начал вызывать старпома на ют, и голос у вахтенного был такой будто ''летающая тарелка'' приземлилась и стала стрелять по нему со всех лазерных пушек. Старпом выбежал на ют, за ним зам и буквально обалдели. Перед ними открылась картина чисто убранного пирса, на краю стенки, с правой стороны, если смотреть на корму ''Чукотки'', возвышался кнехт и на этом кнехте лежало человеческое тело наполовину раздетое и что-то вопило. Над этим телом стояли кавказцы в одеждах и один из них, сташий, то ли ремнем, то ли плеткой хлестал это тело, что есть мочи и что-то громко говорил назидательным голосом. Били бы, наверное, долго, если бы не подскочили зам со старпомом. На слова типа, этого делать нельзя, это средневековье и т.д. старший повернулся к старпому лицом и с сильным кавказским акцентом сказал: ''Этот шакал опозорил весь наш род и весь наш аул. Все наши предки служили честно и гордились этим, имели награды, а он решил обманным путём это обойти. Ваше письмо читали все и теперь нам стыдно перед соседями. Мы от него отказываемся, он не мужщина, можете его убить - он теперь не наш сын!''.
       Некоторое время продолжалась немая сцена как в ''Ревизоре''. Потом, понемногу, начальники начали отходить, понимая, что эту ситуацию нужно как-то решать - ведь это большая проблема и специфическая в своём роде. Это всё вместе взятое будет долгое время служить как громосвод всех грехов бригады и магнит для всех проверок, а этого никому, естественно, не хочется (прощай сход, да здравствует орг. период).
       Никто не знает о чём две стороны говорили, какие аргументы использовали, но говорили долго. По окончании долгих и напряженных дебатов обе стороны пришли к вполне разумному решению. Матроса убивать не будут, а будут ему давать самую тяжелую работу, чтобы он реабилитировался. Кавказцы поставили условие как своему неразумному сыну так и командованию корабля: для того, чтобы сын вернулся в семью необходимо, чтобы он изучил в совершенствии мат. часть, никаких отпусков за три года, несколько раз в году, и обязательно на праздники, будут посланы письма с грамотами на родину о заслугах сына и благодарностях (понятно, если это заслужит). Уволиться должен в звании не ниже корабельного старшины. В тот же день родственники матроса уехали оставив массу впечатлений для личного состава всех экипажей и раздумий для начальников. Все потом боялись, что бедняга наложит на себя руки или убежит (хотя куда там убежишь). Но...
       До сих пор вспоминают эту историю и того матроса. Рассказывали, что он дослужился до главного корабельного старшины, был требовательным к своим подчинённым, мат. часть была в идеальном состоянии. Во время построения демобилизующихся на стенке он обходил последний раз своё заведование и передавал всё своему преемнику. Вот и не верь словам: '' Битиё определяет сознание''.
       Мне потом рассказывали, что Бусарнов водил ''Чукотку'' в Индию на разделку, после чего уволился. С Женей Кустовым судьба тоже не баловалась. После сдачи ''Чукотки'' он уволился и был помощником капитана на каком-то рыболове, но потом его убили, подрезали в какой-то истории. А жаль, хороший был мужик.
=========================================